В какой-то момент настала долгожданная пустота в мыслях, пустота и ночь мысли теперь формировались четко и отбивались рябью о стенки разума.
Зачем это все, когда, по-хорошему, это не доставляет никому удовольствия. Почему мы продолжаем это делать? Потому что юношеские тела требуют разрядки? Им хочется чувствовать жар друг друга, поцелуи. Оставляющие следы на нежной кожи и жаркие возбуждающие слова. Кому это надо?
Эстель в порыве прикусил шею Бланко, оставляя там алеющий след, в голове тем временем пронеслась довольная мысль.: «Пусть поносит шарфик.»
Фрауд не понимал. Почему все еще дразнит Эскуало, почему сидит на его обнаженном теле и ласкает его. Не то что бы ему не хотелось, просто, он знал, что сейчас это лишнее. Силой воли он заставил себя прекратить столь похабное поведение и перестал повиноваться зову гормонов, а просто лег сверху на Эскуало и стал выводить узоры кончиками пальцев по коже.
- Зачем мы  все это делаем, когда это не доставляет нам  должного удовольствия. Не так ли это? Как тонким лезвием по коже.

- Прости, - лишь только это смог прошептать Эстель, услышав про то, что причиняет муки Эскуало.
Сейчас он тихо лежал, не издавая ни звука и стараясь даже не дышать, он просто машинально водил указательным пальцем по коже  в его  распоряжении сейчас находилась только, шея и грудь, дальше заходить было уже неудобно. Поэтому Эстель как можно нежнее и медленнее проводил линии по коже, иногда подключая все пять пальцев.
Когда Бланко спросил его о том что он хочет делать дальше, он поднялся, облокотившись на локоть, и посмотрел ему в глаза.
Действительно, что же я хочу сделать, Знаю точно, что не хочу больше причинять муки, но получится ли, Я ведь эгоистичен и даже если перестану, снова могу начать, если мой мозг затуманит эгоизм.
Фрауд взял сигарету из рук Эскуало и затянулся, а потом вернул ее, выдыхая отфильтрованный легкими дым.
- А что ты хочешь, что бы я сделал? – серьезным тоном спросил юноша.

Но Фрауд лег обратно, удобно устроившись на плече Эскуало и утопая в его объятиях. Он продолжил водить пальцами по телу Бланко, это доставляло ему удовольствие, он хотел изучить каждый миллиметр тела юноши.
Эстель поднял свою голову на верх ,что бы увидеть лицо Эскуало, его рука поднялась вместе с ним и сейчас пальцы пробежались по щеке и лбу, запутываясь в волосах, а потом спустились к губам. Студент провел по ним, как бы, дразня Бланко. Ему нравилось так делать, и нравилось, когда Эскуало было приятно. Он легонько коснулся голенем ноги хозяина и погладил ее. Но тут он заметил, что Эскуало не так спокоен как кажется, он возбужден и как только Фрауд этого сразу не заметил.
Руки Бланко переместились на бедра студента, поглаживая их, но все же, длина руки не позволяла добираться слишком далеко. Эстель сначала никак не реагировал, но потом начал опасаться и отстраняться от рук Бланко, но тот скинул его с плеча, что бы было удобнее и рванул за семейники. Это действие привело юношу в ужас и его глаза снова округлились, он пытался схватиться за них, что бы одеть обратно, но безрезультатно. Семейники улетели в неизвестном направлении.
Это он называет уравнять положение? Я с него одежду не сдирал.
Эстель, сам не ведая, выставил когти. Для самозащиты и даже умудрился проехаться ими почему-то, как казалось по телу Эскуало, но в темноте этого было не видно, поэтому юноша пополз вверх по кровати в надежде спрятаться куда-нибудь, забиться в уголочек, что бы его не могли оттуда достать.

«Сам виноват» - эхом отдавалось в голове Эселя. В ней было пусто, совсем никаких мыслей, только эта фраза, она звучала как пощечина и совсем отрезвила дерзкого и наглого мальчишку. Он давно доигрался и даже когда ему дали шанс, на то что бы все исправить он не воспользовался им, а только все испортил, вот и получил.
Ему не нравилось все это, ни похотливые руки, ни жаркие губы и влажный язык. Эскуало спускался все ниже и ниже, что вызывало все больше отвращения у Фрауда. Липкая кровь перемазало его тело, а Бланко размазывал ее руками – это была его кровь из той раны, что Фрауд сам сделал.
- Нет, не надо, остановись, - шептал он в пустоту.
Юноша вцепился в волосы Бланко правой рукой он не драл их, не пытался что то сделать, а просто больно вцепился мертвой хваткой, вся нежность с которой он делал это раньше испарилась. Другой е рукой он вцепился в плече хозяина, протыкая его когтями.
Какое же ты ничтожество Фрауд…

Все закончилось так же быстро, как и началось, ничего не осталось, только клок волос в руке.
Эстель лежал на боку в позе «эмбриона» на кровати Эскуало, голый, потный и перемазанный кровью, но поднял руку с волосами ближе к лицу, что бы чувствовать их запах, а не запах крови, который отравлял его нюх своей резкостью. Эстелю было противно от того что вообще тут произошло, было противно от самого себя со своими вечными играми во взрослую жизнь, и самое противное оказалось то, что все  эти игры возбудили его.
Идиот, какой же ты идиот.
Он лежал и кусал свои руки, впиваясь в них острыми клыками, и так и не осмелился приблизиться к Бланко.
Нужно уйти, да, скорее всего, нужно уйти, пусть он лучше забудет все то, что тут произошло, пожалуйста, пусть он забудет.
Каждая новая мысль приходила с новым укусом, по рукам теперь текла его собственная кровь, заливая и так уже окровавленную простынь.
Только боль, я причиняю только боль.
Хотелось превратиться в волка и убежать, далеко-далеко, но Фрауд не мог, от чего было только больнее.

Когда Бланко повернул его, он быстро схватился за краешек одеяла и накинул на себя, что бы прикрыть себя, что бы скрыть свое возбуждение, которое действовало ему на нервы, но никак не желало уходить. Он даже забыл, что в темноте этого не разглядишь. Эстель, затянулся от чужой сигареты и тут же закашлялся, так как лежа это делать неудобно и дым сразу попадает в горло, заставляя кашлять. Но вдруг Эскуало схватил его за руку, а потом он начал ругаться и судорожно что-то искать, юноша не особо понимал что происходит, и не хотел ничего отвечать на его слова, точнее просто не мог, он не знал что ответить. Эстель только мог впиться в свою руку что бы не завыть в ответ, но он перепутал и нечаянно укусил за правую руку, там где находился протез, послышался какой-то хруст, а потом жалобный скулеж. Который тут же прервался. Потому что Фрауд заткнул себе рот. В темноте этого было не разглядеть, и он радовался этому. Языком он проверил на месте ли клыки, оказалось, что на месте, а хруст издала его челюсть, с которой вроде бы тоже все было нормально. Он закрывал и открывал рот пытаясь проверить, не сломал ли он ее.
Хоть бы он не обратил на это внимание, черт, а ведь челюсть болит. Да еще и это мерзкое возбуждение. Что делать?
Эстель так и лежал в темноте, раздумывая над тем, как надо собраться и уйти, его квартира ведь все равно находится недалеко, ему надо только собраться и добежать до нее, а дальше он сможет оказать себе помощь.

Он так  лежал, но тут его рванули, и в конечном итоге, перемотали руки.
- Жжется, - в пустоту скал Эстель, не жав ответа.
Ноющая боль отозвалась в ней. Но Фрауду стало легче, теперь он просто лежал и потихоньку успокаивался, но жар внизу его живота не желал униматься, внутри него что-то ныло и тянуло вниз на дно, Эстель боялся этого, но не знал как унять, кровь все еще была на его теле и медленно сворачивалась, от чего было мерзко и противно, ему хотелось выть, неважно о чем.
Эскуало лежал рядом с ним, кажется, он заснул, Эстель вообще не понимал, как он все еще его терпит, тем более это совершенно противоречило тому, о чем он подумал вначале, теперь его мнение было совсем другим. Он потянулся к его лицу и дотронулся до щеки, мягкой и приятной на ощупь. Хтя его правая рука и была протезом, в ней были нервные окончания, поэтому он мог чувствовать ей и сейчас благодарил мастера за эту возможность. Окровавленная и искусанная рука ныла и не желала слушаться ее хозяина.
Бланко снова открыл глаза, теперь они смотрели друг на друга. Тут послышался угнетающий шепот, который заставил Фрауда тяжело вздохнуть. А потом Бланко начал гладить его по руке, все так же нежно и заботливо. Эстель прикусил губу, все эти нежные прикосновения теперь отзывались внизу живота, сводя его с ума.
Что же я такое?
Глаза Фрауда расширились, сейчас он ненавидел сам себя, но так и не смог ничего поделать с теми ощущениями…
В порыве он схватил его за руку и рванул ее, засовывая под тот злосчастный краюшек одеяла.
- Спаси меня, - тихо-тихо прошептал Эстель.

Рука умело обхватила его вставший член, но от этого легче не стало, наоборот, то чувство усилилось, а с ним усилилась и ненависть к себе. С каждым резким выдохом Эстель произносил нецензурное выражение, проклиная свое тело и все эти ощущения. Тело отзывалось даже на поцелуи Эскуало на шее и его покусывания. Заставляли дыхание учащаться, а тело подаваться вперед навстречу этим ощущениям.
Фрауд видел все, эту наглую улыбку на лице Бланко, то как движется его плече, то как его волосы спадают на мое лицо перемешиваясь с моими волосами и то как визави возбуждается от таких действий. В глазах Фрауда стояли слезы, а губы зувы кусали губы, уже не замечая боли в вывихнутой  челюсте. Сейчас вся боль притупилась. Оставив место этому противному и липкому удовольствию. Сейчас перемазанный в крови Фрауд чувствовал себя жертвой жертвоприношения, пред который устраивают оргию на каменном полу.
Странные ассоциации…
В голове у Эстеля сейчас было столько всяких слов, но они не могли собраться в единые мысли. И тут Бланко попросил его, сделать с ним тоже самое.
Не надо…
Фрауд снял тряпку с окровавленной руки и протянул ее вниз, что бы обхватить возбужденную плоть Эскуало. Он делал это не потому что хотел. А потому что чувствовал свою вину перед ним. Пальцы медленно легли на член, сначала погладив его, а потом Эстель обхватил его, и рука медленно поехала к основанию, а потом снова к головке, постепенно ускоряя темп.

-Не беспокойся, просто получай удовольствие, - выдавил из себя Фрауд.
Нет, это не  потому что он не хотел говорить, а потому что просто не мог сказать это нормально, грудная клетка боле от нехватки кислорода. Не занятая рука сейчас гладила грудь Эскуало, она двигалась сама по себе, Фрауд сейчас не контролировал свои движения, зато опухшая левая сейчас вполне уверенно работала, стараясь доставить удовольствие. Иногда Эсель морщился от резкой боли в руке, но не останавливался. Сейчас он чувствовал, что может и хочет доставить удовольствие Бланко. При этом он чувствовал тоже самое от визави и это успокаивало его бурную фантазию и приводило в чувства мысли.  Сейчас он старался уловить каждое движение партнера и поймать каждый сантиметр его кожи своими губами, и при этом, стараться не задохнуться от нехватки воздуха.